Есть два типа молчания. Одно исцеляющее и просветляющее, открывающее ресурсы и объединяющее с высшим пониманием. В нём нет одиночества наедине, но скорее единение, связующее, как ткань из множества нитей, или синапсов между нейронами. Оно созерцательно и способствует инсайтам, творческому видению, так что является частью грандиозного целого.

Оно зеркально отражает метафизическое небо теми умами, кто участвует в этом соединении – каждый в своей партии удивительной симфонии безмолвия. В молчании этого уровня обнаруживается некое довербальное родственное содружество. Сознание находится в целостности каждой субъективной части знания, которые в вибрациях распадаются на паззлы головоломки.

Молчание в практике випасаны фокусирует внимание на наблюдении прежде всего себя и своих «несвоих» мыслей. Личность как социальное наслоение уступает место сущности и происходит продуктивная деперсонализация. Личность в уме имеет горизонтальную игровую основу, сущность же достигает диапазона по вертикали в истинности. Такие состояния интроспективны и дают осознанность психических процессов, в них много терапии и соединения с собой, устраняющее искажения мира. В таком молчании происходит действия аутентичного себя, открывается субъективный смысл. Ведь объективного не существует?

Другое молчание существует в поле диалога как отсутствие ответа или реплики реагирования. Оно может быть и ответом самим по себе: отказом, отвержением, согласием, пониманием, отстранением, враждебностью, пустотой, принятием и молчаливой любовью. Да, молчание может быть и великой любовью, но всё же проявляющая себя в знаках.

И в этом диалоге, похожим на монолог, опасным или спасительным будет проецирование, перенос своего состояния или домысливание для понимания истинности. Некоторые, или даже многие видят эту иллюзию благотворной именно в том, что отражает их собственные позитивные ожидания.

Тогда участник диалога, похоже, оказывается в разговоре с самим собой. Существует ли такой ответ в поисках Высшего Разумного Существа, который не зависим от субъекта?